Толпа хлынула на ступени. Злобная разноголосица катилась впереди, как первая приливная волна. Дженни наконец подняла руки, и вся затаенная сила, набранная из камня и мрака, взорвалась разом в ее теле. Сознание же не напряглось, но, напротив, расслабилось в момент удара.
– Ну, это уже что-то совсем странное,– пробормотал Джон.– Ты же сама говоришь, что магия – это не больше, чем знания. А знания хранятся только в книгах. Или есть еще какой-то способ? Вообще может маг использовать силу другого мага?
– Нет, насколько я знаю. Но город полностью похоронен в зарослях ядовитого плюща – самых обширных по эту сторону Серых гор. В любом случае,– добавила она, склоняясь над горкой сухого хвороста, которую ей удалось собрать, и подсовывая под нее березовую кору,– я уже окружила лагерь охранными заклятиями, так что постарайся больше не покидать его.
– Что он там все высматривает?– спросил он однажды в полдень, когда Джон, приказав им остановиться (пятый раз за последние три часа), спешился и, вооруженный охотничьим луком из тяжелых рогов, исчез в зарослях орешника и терна по ту сторону дороги.
– Красота… Да дело даже не в красоте,– сказал он наконец.– Просто она совсем другая. Она искусна в колдовстве, бесчувственна, ее не интересует ничего, кроме ее власти.
Трясущимися руками Дженни взяла у него карты. При свете костра она разбирала названия туннелей, пещер, подземных рек – все четкими руническими буквами, начертанными твердой рукой Дромара. И – россыпь белых пятен, непомеченных и неназванных. Дела гномов…