— Зачем ты опять начинаешь сначала? — сказала Керри. — Ты сам во всем виноват.
Сестры не виделись несколько лет, и за это время в характере Керри обнаружилось нечто новое. Она обладала врожденной робостью, которая проявлялась всякий раз, как ей приходилось бороться за свое благополучие, а тем более в тех случаях, когда у нее было недостаточно сил или средств для этой борьбы, но она страстно тянулась ко всяким развлечениям и удовольствиям, и это было одной из основных черт ее характера. Она могла уступить в чем угодно, только не в этом.
— Может случиться как раз обратное! — ответила Керри.
Герствуд привык к общему уважению, и его, человека довольно тонкого, очень раздражало, что он окружен людьми, для которых его авторитет перестал существовать и которых он с каждым днем понимал все меньше и меньше.
— Все-таки почему ты мне не скажешь, что с тобой? — снова спросила она, не зная, что делать. — Где ты живешь?
Что Герствуду известно о ней? Что говорил ему про нее Друэ? Считает ли Герствуд ее женою молодого коммивояжера? Собирается ли он жениться на ней? Даже слушая его, тая от его слов и глядя на него светившимся нежностью взглядом, она не переставала думать о том, говорил ли ему Друэ, что они не женаты? Никогда нельзя предусмотреть, что скажет или сделает Друэ.