Прошло еще полчаса, и Керри начала понимать, что Герствуд везет ее куда-то далеко.
— Герствуд!.. — воскликнула, вскакивая, Керри.
Эмс довольно равнодушно разглядывал толпу, повернувшись к Керри в профиль. У него было красивое лицо: высокий лоб, довольно крупный нос и мужественный подбородок. Рот, тоже большой, но хорошей формы, свидетельствовал о доброте, темно-каштановые волосы были разделены сбоку пробором.
— Эта девчонка знает, как держаться на сцене! — заметил в другой раз режиссер.
— У нее денег сколько угодно, — продолжал он. — Пусть она и мне даст немного!
Но Керри даже не слышала его. Она двинулась вперед с уверенной грацией, рожденной вдохновением. Гордая и прекрасная, появилась она перед публикой, постепенно превращаясь, как того требовал ход действия, в застывшее, бледное, несчастное создание, тогда как группа бездушных светских людей презрительно отодвигалась от нее все дальше.