Он повернулся и пошел обратно, все время чувствуя на себе пристальный взгляд ирландца. Это было невыносимо, но тем не менее Герствуд заставил себя спокойно идти дальше, пока не дошел до номера.
Она пожала Эмсу руку с напускным равнодушием. Не все ли ей равно, собственно говоря! Однако экипаж без Эмса показался ей опустевшим.
— Ну, конечно! Разве вы не знаете? Он директор Большой оперы.
Он был растроган ее превосходной игрой и всей ее трогательной фигуркой, особенно в последний момент, когда героиня ее едва держится на ногах и потом, согласно роли, падает в обмороке на пол.
Герствуд разъезжал не особенно много, но, если ему случалось куда-нибудь ехать, он неизменно брал с собой жену. Однажды группа членов муниципалитета задумала устроить увеселительную прогулку в Филадельфию, и Герствуду предложили присоединиться к ним.
А между тем единственное, что могло бы порадовать Керри после такого дня, — это возвращение в приветливый дом, сочувствие семьи, уютно накрытый стол и чтобы кто-нибудь догадался сказать: «Ну, ничего! Потерпи немного. Ты еще найдешь что-нибудь получше!»