Этот вопрос смутил Керри. Она поняла, что наступает решительная минута, но не знала, что отвечать.
— Пошел вон! — крикнул полисмен, спеша на помощь Герствуду и уснащая свою речь бранью.
Керри внимательно посмотрела на даму, чья грация заслужила его похвалу.
Она произнесла это тоном упрека, но в голосе ее чувствовалась прежде всего растерянность.
Керри пришла в неописуемый восторг. О, как чудесно! Наконец-то! Первая долгожданная восхитительная заметка в прессе. Ее называют способной! Она сделала над собою усилие, чтобы не рассмеяться от радости. Интересно знать, видела ли это Лола?
Герствуд тоже находился под тягостным впечатлением ссоры, пока не пришел в бар; оттуда он направился на свидание с Керри, и тут им овладели совсем другие чувства: любовь, страсть, протест. Мысли, словно на крыльях, опережали одна другую. Он не мог дождаться минуты, когда, наконец, увидит Керри. Что ему ночь, что день, если нет ее? Керри должна и будет принадлежать ему.