— Очень интересно! Один из лучших любительских спектаклей, на которых я когда-либо присутствовал. Там выступала одна артистка, которая нас всех поразила.
В голосе Керри до смешного не хватало чувства.
— Маденда, — ответила Керри, мгновенно вспомнив имя, выбранное для нее Друз еще в Чикаго. — Керри Маденда.
— Ах, что за вздор! — Керри даже покраснела. — Вы знаете, что я всегда рада вам.
Надо отдать Керри справедливость — ей ни разу даже в голову не пришло искать помощи у Герствуда. О нем она могла думать лишь с болью в душе, глубоко сожалея о случившемся. По правде сказать, Керри была потрясена и изрядно напугана подобным проявлением человеческой лживости и коварства. Человек этот обманул бы ее и глазом не моргнув. Она могла бы очутиться в еще худшем положении, чем теперь! И, несмотря на все это, она не в силах была отогнать от себя образ Герствуда, забыть его облик, и манеры… Только один этот поступок казался таким странным и гадким! Он так резко противоречил всему, что она умом и сердцем знала об этом человеке.
— Почему вы не перейдете в хороший драматический театр? — спросил он.