Шкида засверкала новыми проборами, и вновь все тревоги были забыты. А под окнами на теплых и пыльных тротуарах снова нежно заворковали парочки голубков.
Заявление Купца было неожиданным – тем более что всего десяток дней назад он смеялся над чудаками редакторами:
– А печка – каменная. А это – дверцы. А сюда дрова суют.
Белый зал стал праздничным и нарядным, из казенного, сверкающего чистотой и белизной помещения он превратился в очень уютную большую комнату.
Однако юноша не сробел, и уже со второй перемены голос его призывно гремел в классах:
У Янкеля, за всю жизнь не выезжавшего из Питера дальше Лигова и Петергофа, представление о юге самое радужное. Умудренный жизненным опытом Ленька несколько охлаждает его пыл.