– Ага. Будь спокоен. Теперь мы тебя не забудем, – соглашался Японец, набивая рот шамовкой.
«Ого!» – с невольным восхищением подумал Янкель и выскочил из-за куста.
– Айда к Викниксору! – засмеялся Пантелеев.
Часто, лежа в спальне, он вдруг поднимал свою лоснящуюся морду и громко выкрикивал:
Викниксор, тоже красный и помятый, поднял голову и, отдуваясь, прошипел:
В саду весна чувствовалась ярче, чем на улице. Набухали почки, и на берегу освободившегося от льда пруда пробивалась первая травка.