У Калинкина моста стоял автомобиль, дрянненький фордовский автомобиль, тонконогий, похожий на барского мальчика, короткоштанного, голоколенного.
Нести котлы обратно не хотелось, и лениво развалившийся после сытного обеда Косецкий посоветовал:
– Хочешь, докажу, что можно перевести Гейне так, что перевод будет не хуже оригинала? – объявил Японец.
«Их брали из «нормальных» детдомов, из тюрем, из распределительных пунктов, от измученных родителей и из отделений милиции, куда приводили разношерстную беспризорщину прямо с облавы по притонам… Пестрая ватага распределялась по новым домам. Так появилась новая сеть детских домов-школ, в шеренгу которых стала и вновь испеченная «Школа социально-индивидуального воспитания имени Достоевского», позднее сокращенная ее дефективными обитателями в звучное «Шкид».
– Не подпакостим. Япончик, – ухмыльнулся Купец, что-то прожевывая. – Не бойся, не подпакостим…
– Амуры крутит! – ревел Цыган, гогоча. – Печки-лавочки! А ну поглядим-ка, что за невеста!