– Ни хрена, – ответил Гужбан. – Хряем наверх, через выходную дверь.
В том же месяце Горький писал С. Н. Сергееву-Ценскому об авторах повести:
– Он самый, сволочи, – ответил человек, и уже по построению этой фразы мы убедились, что перед нами действительно Цыган.
– Стань по ранжиру, после Черных, – сказал Костец.
– Матрена! Подавай на стол, Матрена! Неси на стол.
Но в эту минуту дверь отворяется и входит Эланлюм.