Тихие кельи превратились в общие и одиночные камеры, в которых теперь сидели несовершеннолетние преступники.
– Виват хлебному королю! – орал Японец. – Да будет благословенна жратва вечерняя! Сдвигайте столы, дабы воздать должное питиям и яствам повелителя нашего!
Наступила тишина. Все следили за Слаеновым. Момент был критический, но Слаенов растерялся и глупо хлопал глазами.
Шкида снова перешла с военного положения на мирное. Снова в классах Алникпоп читал русскую историю, Эланлюм – немецкий язык и два раза в неделю Костец, постукивая палочкой, кричал:
Янкель разозлился и, вскочив, яростно выкрикнул:
На стене у входа в воспитательскую висел тетрадочный развернутый лист бумаги, вверху которого красовалось следующее: