«АЛЕКСЕЮ ПАНТЕЛЕЕВУ. Присланные Вам «злободневные частушки» – не частушки, а стишки Вашего собственного сочинения. Не пойдет».
– С кем в очко? На хлеб за вечерним чаем, – снова повторил Слаенов
– Ах вы, губошлепы проклятые! Ужо я вам задам.
Почти полтора месяца голодавшая Шкида вновь вздохнула свободно и радостно.
Проговорив это, Янкель распахнул край занавеса. Шкидцы полезли на сцену. Там было совершенно темно. За кулисами слышались постукивания молотка и ругань Пантелеева.
– Верно! – раздался возглас. – Рыжий! Как в Чипизелли.