А Гейдрих — Drecksau — не нашел нужным даже поговорить, передал новый приказ через порученца, и уже через три дня все еще кашляющий и сморкающийся, Шаунбург сошел с трапа самолета в римском аэропорту. А потом была Венеция, Дубровник и Белград, и везде он делал что-то настолько непринципиальное, что оставалось только гадать, какая вожжа попала под хвост большому начальству. А оно — берлинское начальство — только разадавало приказы: налево, направо, шагом марш! Упасть, отжаться, продолжать движение в указанном направлении…