— Извини, — сказал он и даже улыбку из себя выдавил. — Сорвался. Я, видишь ли, тоже не совсем профессионал в этом деле, но, если подумать, советы давать имею полное право. Я тебя со стороны оцениваю. И то, что я вижу, мне пока не нравится. И ключевое слово здесь не «мне», а «пока». Прости, Танюша, старого дурака … — Он криво усмехнулся, представив, как «смотрятся» эти слова в его нынешних устах. — Давай лучше перерыв сделаем. Коньячку по капельке выпьем — для общего тонуса, о постороннем поболтаем…
Ни в коем случае нельзя было увлекаться «игрой в одни ворота». «Нельзя помогать ни одной стороне явно — мы сами себе сторона. Партия потомков. Для симметрии нужно что-то предпринять в отношении, скажем… Ну, советского руководства, например. Тем более что там сейчас упырь на упыре — пробы негде ставить. Компромат взять неоткуда. Даже в «родной» МИ-6 вряд ли что-то найдётся. Видите ли «джентльмены чужих писем не читают». А если повернуть иначе? Джентльмены чужих писем не читают? Да-да-да. Они их пишут».
Плотно зашторенные окна скрывали от собравшихся в кабинете людей дождь. Всё как всегда. Холодный зимний дождь, если зима, или холодный летний — если лето. Но декабрь — это зима, не так ли, джентльмены?
«Хотя тут-то что?… Никто-никому-ничего-ничем… сплошной «платонизм» и переписка Абеляра с… как ее там? — Подумал Баст в полусне. — Хотя нет! Чего это я?! Он же, вроде, Элоизе сначала ребенка сделал, а уже потом, когда его … Тьфу-Тьфу-Тьфу! А Таня тоже, как девочка … Два дня вместе, и ни да, ни нет. А я не железный, между прочим!»
— Cheers! — Ицкович чокнулся пластмассовым стаканчиком с прохожим в шапке Санта-Клауса.