В Брюсселе, несмотря на официальное начало весны, было холодно и как-то промозгло, словно город стоял на море. А к вечеру еще и ветер усилился, и Тане, стоявшей у памятника на совершенно открытом месте, было совсем не сладко. Но ни уйти, ни «согреться танцем» она не могла. Ждала Олега, да и товарищи разведчики, наверняка, издали за нею присматривали. Поэтому она лишь прохаживалась вокруг памятника, то, рассматривая убогие милитаристские барельефы на нем, то, переводя взгляд на величественное здание дворца юстиции, такое большое, что даже страшно становилось за маленькую Бельгию: сколько же должно быть в ней чиновников, судей и прокуроров, чтобы заселить это мегалитическое уродство?
И танки видела? Какие у вас тогда могли быть танки? Да…
— Кхм… — Тихо «крякнул» у нее за спиной Федорчук, но от дальнейших комментариев воздержался.
— Я требую продолжения банкета! — Дама говорила по-французски, как парижанка, но наметанный глаз Ивана Денисовича отметил несколько черт, указывавших на иностранное происхождение красавицы. А женщина, и впрямь, была красива, и не расхожей растиражированной красотой дамских мастеров и дамских же журналов, а той высшей пробы красотой, что есть дар божий, и никак не меньше.
«Ну вот, уже сказывается философское образование Жаннет, — решила она, принимая очередную дозу «лекарства». — И значит, «неприятность эту мы переживем!»