Прощание со старым Ван Бюреном вышло тёплым, хоть и слегка скомканным. Федорчуку не удалось отказаться от подарка, настойчиво предлагаемого, внезапно проникнувшимся к нему чуть ли не отцовскими чувствами, квартирным хозяином.
— Если сильно детализировать хронику митингов, товарищ Шумяцкий, — объяснил Генеральный Секретарь, попыхивая трубкой, — впечатление горя смазывается. Народное возмущение лучше показывать крупными кадрами. Гнев — чувство сильное и нуждается в достойном отображении на экране. Хорошо бы отдельно показать, как в воинских частях проходили траурные мероприятия, и сделать ударение на клятве военных «отомстим врагу»…
Невидимая, она обозначала своё присутствие то небольшим воздушным пузырём, лопающимся на лениво текущем зеркале реки, то кругами, расходящимися от места внезапного пиршества.
— В Вене. Вы ведь там, если не ошибаюсь, профессорствуете.
— Подожди, подожди! — Остановил его Олег. — А он что уже в НКВД?
— Кури уж, я не сплю, — усмехнулась она в ответ и включила настольную лампу, из-под абажура полился мягкий розовый свет.