— Я поняла, — кивнула она. — Но ты себе никогда этого не простишь. И мне не простишь.
— Потому что ты любишь меня, а я люблю тебя. — Развел руками Баст.
Подошел хозяин, степенный, без тени подобострастия, но при этом неприятно чернявый и смуглый, принял заказ — кофе и рюмка андалусского Brandy de Jerez — и, так же не торопясь, отправился его исполнять.
— Не могли бы вы уделить мне немного своего драгоценного времени?
Предложение Сталина было настолько неожиданным, что ответа не нашлось ни у Ворошилова, ни, тем более, у Молотова.
— Бросишь тут, когда полковое знамя спи***ли, — усмехнулся не без горечи Федорчук и тоже потянулся к сигаретам. — Так что, профессор, так уж и никаких идей?