«Кафку читала? — интересуется она у своего Альтер Эго.
— Думаю, что понимаю. — Кивнул Олег. Баст был бы раздражен и, более того, взбешен, но Ицковичу все эти игры в «у кого Эго больше», в смысле, длиннее, были не интересны. Он был сам по себе и смотрел на всех этих фашиков как бы со стороны и исключительно с утилитарной точки зрения. — Да, вероятно. — Улыбнулся он, глядя в холодные глаза полковника Эммануэле. — Но вы же северянин, дон Эммануэле! Вы должны знать, что за штука немецкий мозг. У нас там арифмометр, полковник, — улыбнулся он еще шире и постучал костяшкой согнутого пальца себе по лбу. — Что такое честь? — Вопросительно поднял он бровь. — Что такое щепетильность?
По-французски он говорил отлично и почти без акцента. А тот акцент, что у него был вполне мог сойти за польский, поляков же в Париже не меньше чем русских. Много.
— Да. — Тихо ответила Вильда. — А ты? Ты…
— Ты приглашаешь меня в ресторан? — Улыбнулась она.
— И как же мы ее изменим? — Заинтересовалась Таня.