Первый этаж, второй… Немец шел, как заведенный. Казалось, случись оказия, он так и до неба будет шагать.
— Партия! — Кий полетел на стол. При этом Кайзерину отчетливо качнуло, но она устояла на ногах, улыбнулась победно, цапнула со стойки бара, куда привели ее начавшие вдруг заплетаться ноги, рюмку с киршвассером — даже не заметив, что это не ее рюмка — опрокинула ее над жадно раскрывшимся ртом и обернулась к Басту, едва снова не потеряв равновесия.
— И других паровозиком не потянет … жен, например, детей …. — Олегу и самому было противно, но то, что они делали, делалось во благо …
— О моей кузине баронессе Альбедиль-Николовой.
— Вот мы и воспользуемся случаем… Впрочем…
— Не припомню, — покачал головой Олег, завороженный то ли самими стихами, то ли тем, кто и как их ему прочел. — Вы… Если я скажу, что вы замечательно читаете стихи, вы опять обидитесь?