За окном было темно. Ночь. Жаннет схватила с тумбочки свои часики.
«Значит, стоит вязать нимф, — подумал он, — или имитации пресноводных рачков. Можно того же ручейника в домике или его «бездомную» разновидность. Местная форель, небось и не видела такого коварства со стороны рыболова, чтобы зимой, да на тонущую муху… это почти браконьерство, никакой fair play, сплошное читерство. Шансов у рыбы нет… и этим стоит воспользоваться. Хе-х».
— А у меня? — Спросила Ирина. — Если любит, все бросит.
— Это самозарядная винтовка, — сухо объяснил Матвеев и, вернувшись к двери, взял футляр в руки, — чехословацкая, — сообщил он. — Zbroevka Holek …модель 1929 года. С магазином на десять патронов.
— Там встретитесь с главой Службы Военной Информации генералом Роатта.
Что характерно, ни Гитлер, ни Даладье, как конфиденты не рассматривались вообще. Бурное обсуждение других, кроме Сталина, кандидатур, привело лишь к двум, безусловно согласованным решениям. Первое, если помогать, то не только СССР, но так же, возможно, и Англии, и даже Америке, хотя и в гораздо меньших объемах, потому как их чрезмерное усиление тоже никому не нужно. Во-вторых, открываться — то есть, сообщать о себе правду — ни в коем случае нельзя, потому что, если даже поверят, то судьба новой «Железной маски» никого из нашей троицы не прельщала.