«Почему? Ах, вот так! И вина нет? А что есть? Подожди, дай образ саквояжа».
— А то, что, пытаясь договориться с Германией, мы имеем перед собой такого потенциально бесчестного противника. Заставить биться по правилам его можно только сообща. Пока такая возможность есть, но мы её благодушно упускаем, считая Гитлера если не союзником, то послушным младшим партнёром, способным применять свои силы именно в том направлении, которое укажем ему мы. Мы выращиваем нацистское государство как боевого пса, готового по команде разорвать или, по меньшей мере, сильно покусать того, с кем мы сами боимся открыто конфликтовать. А с собаки что взять? Тупое животное. Сегодня она бросится на несимпатичного вам человека по одному лишь приказу «фас!», а завтра начнёт искоса поглядывать на хозяина…
— Великолепно! — Кивнул Олег. — В Париже, в танцевальном клубе.
«Так», — подумал Степан, — «Как там, у классика: заходил Штирлиц, угощал таблетками…»
— Возможно,… но согласитесь, Себастиан, как все это не вовремя.
«Где здесь дверь в туалет? Я больше не вытерплю. Ну, наконец-то! Приятное ощущение всё-таки. А это что такое?» Пропала душевая кабина. Вместо неё — большая ванна прямо посреди комнаты. Или так и задумано? «Но как, ради бога, я этого не заметил вчера? Ведь, кажется, принимал душ… Нет, точно принимал! Или все-таки стоял прямо в ванне? Чушь какая-то — надо будет узнать на ресепшене, что это значит и, вообще, с какой стати?!»