— Меня прибьет … Жаннет, — усмехнулась, взявшая себя в руки Ольга. — А если … Если я предложу дружбу?
После очередного поворота, с угла улицы открылся вид на старинный монастырь и памятник перед ним.
Не Пугачева и не Распутина, но та, которой обещано будущее немереной крутости.
— Это еще мягко сказано. — Поддержал друга Виктор.
— Вчера в Рейхстаге выступал рейхсканцлер… — Баст сразу же обратил внимание, что Матиас не называет Гитлера по имени, и фюрером не называет тоже. — И хотя он был весьма красноречив, по сути, его выступление сводилось к констатации простого факта: мы ничего не можем, а другие — прежде всего англичане — ничего для нас, немцев, делать не хотят. Не говоря уже о французах.
Солнце, искрящийся снег, темные силуэты сосен, и вечные горы, напоминающие… что жизнь быстротечна. Она лишь сон, красивый или не очень, приятный или нет.