Потому что иначе — Чингиз является дайвером.
— Бог его знает. — Чингиз пожимает плечами. — Я не всегда понимаю, когда он серьёзен. Он и сам, наверное, не всегда это понимает… Карина?
Останавливаюсь. То ли от уверенного голоса начальника тюрьмы, то ли под впечатлением только что увиденного, но я представляю всё слишком чётко. Человек, стоящий на коленях перед неподвижным тельцем зверька. Крик, отчаянный и безнадёжный. Пальцы, скребущие сухой такыр. И пустые глаза — в которых больше ничего нет.
— Да, — с лёгким удивлением отвечает Томилин. — Сержант!
Пытаюсь вырваться, но он держит крепко. Без грубости, но и не вырваться…
— В этом теле вы мне нравитесь гораздо больше, — замечает Томилин мимоходом. Поднимает трубку телефона, командует: — Два кофе!