— Он тоже не станет дайвером, — говорю я наконец. — Он что-то сделает… я даже не знаю, что именно… говорите, умирающая женщина в пустом городе? Нет, вряд ли он её оживит. Скорее — добьёт.
Сексапильности во мне — не больше, чем в размазанной по тарелке остывшей овсянке.
— О Господи, ну что за настырная женщина! — громко вопрошает Стеков. — Вот почему!
Вслед за Томилиным иду в гостиную. Мысли по поводу игры, которую делают пять лет, держу при себе.
— Карина, мало ли в глубине бандитов? — серьёзно спрашивает Томилин. — Господи, да что тут две сотни заключённых! Тысячи, десятки тысяч убийц, насильников, террористов, наркоторговцев пользуются виртуальностью! Вот кто её формирует! И все попытки их обуздать… знаете, вводили такую международную программу: «СРАМ»?
— Тс-с! — упреждает мой вопрос Томилин. — Вон там.