Макаревич, сокрушающийся о невозможности изменить мир, притих.
Всё так, но я продолжаю идти за Стековым. Ругаю себя, вспоминаю отчёты психологов — у людей, с детства находящихся в глубине, отмечается значительный психический инфантилизм, склонность играть, а не жить… И всё-таки я иду за Стековым.
— Давайте заглянем, — говорю я, стараясь не выдать волнения.
— Вы в курсе ситуации с виртуальными тюрьмами?
Но иногда мне хочется, чтобы они были больше похожи на родителей — а не на старшего брата и сестру. Впрочем, братья и сёстры мне бы тоже не помешали…
— Дайверы… — Томилин улыбается. — Сетевой разум…