Ох уж эти глазницы! Не знаю, кто посмел изобразить Смерть, не знаю, кому удалось изобразить ее НАСТОЛЬКО живой, но это был, несомненно, один из Величайших Мастеров Сиалы. Черные провалы полумаски-черепа действительно оказались всевидящими. Куда бы я ни отходил, создавалось явственное ощущение, что она за мной наблюдает. Не с угрозой, а так… с затаенным интересом, пожалуй.
– Что, малыш, считаешь, что барон Приграничья не может в один прекрасный день стать герцогом и командующим почти десяти тысяч воинов? ухмыльнулся в бороду Оро Габсбарг. – Грэно! Ты принесешь это растреклятое вино или мне дать тебе в рыло, чтоб пошевеливался?! Беда с этими адъютантами, господа. Помню, раз послал его за гусем, очень я, знаете ли, люблю жареного гуся, да чтобы еще с яблоками и…
– Что нас ждет в лабиринте, какие опасности?
– Кли-кли, – обратился я к хлюпающей носом гоблинше, – возьмешь красту.
Иду вперед и вижу Лафресу. Она стоит и смотрит в зеркало ярдах в десяти от меня. Достаю нож, делаю шаг…
Я плыл не суетясь, делая мощные гребки руками и помогая себе ногами. Вперед и только вперед.