Повезло – я снова никого не встретил. «Дворянское» крыло больницы будто вымерло, и даже снаружи, наконец, наступила ночь и темнота, в которой сквозь деревья просвечивали огни Литейного. Могучая бричка Воронцова исчезла: его сиятельство поспешил домой зализывать полученные в бою раны.
– И все-таки Саша прав. – Костя вздохнул и рукавом вытер пот со лба. – Вызов был передан по всем правилам, и отказ оскорбит не только Воронцовых, но и все рода. Разумеется, об этом не объявят открыто – но нас с Мишей перестанут приглашать… И рано или поздно меня попросят из Госсовета. Никто не станет иметь дела ни с одним из Горчаковых.
– Ага, – кивнул я. – Тут, наверное, лошадей под триста будет…
– Твою ж… – простонал я, скатываясь с кровати на пол.
– Просто проверял. Ты перо левой рукой держишь… И пистолет, и инструмент – все левой.
Хотя она, конечно, видела меня тем же, что и в том, настоящем мире.