В голосе Настасьи послышались восхищенные нотки. В любой другой день я наверняка тут же надулся бы от гордости и самодовольства, но сейчас почти не обратил внимания. Во всем мире остались только двое: я и проклятая «кочерга», которая скользила в липких от пота пальцев, кое-как раскручивалась, заставляла мотор снова и снова грохотать, еще чуть быстрее…
– Уж не светлейший князь Багратион, – невесело усмехнулся брат. – Ну как, развеялся?
– Музыка отличная. – Я кивнул в сторону сцены. – И напитки…
– Немного. – Вернер продолжала буравить меня любопытствующим взглядом. – Я готовила к вечернему выпуску один… весьма занятный материал. Можно сказать – сенсационный.
Но уж точно не в том, что касалось машин.
Вернер выдержала паузу – но я почему–то сразу понял, что у нее не возникло даже мысли отказаться. Слишком много в ее глазах было неподдельного интереса… и чего–то еще.