– Что вы себе позволяете, милостивые судари?
Даже не думай, Горчаков. Это журналистка. Одно неверное движение – сожрет с потрохами. И даже титулом не подавится, зараза.
– Эй, ты вообще слушаешь? – обиженно фыркнула Настасья.
– Пусть воняет. – Я пожал плечами. – В следующий раз будет умнее.
– Что угодно. – Ольга Михайловна развела руками. – Более-менее заметное усиление Дара у взрослых иногда встречается в случае смерти старших родственников по прямой линии – но здесь–то явно другое… Я бы сказала – качественно другое. Вот, посмотрите.
– Только с самыми красивыми, – улыбнулся я. – И что, теперь прогонишь меня?