Именно он настаивал на дуэли, когда все остальные пытались придумать хоть какой–то способ ее избежать.
Когда я выходил за дверь, мне казалось, что вот-вот – и взгляд Лены прожжет мне дыру между лопаток. Но стоило спуститься на один пролет, как все это в одно мгновение стало неважным. Будто крохотная квартирка под крышей доходного дома каким–то непостижимым образом «экранировала», защищала меня от неизбежного.
Дальше я почти не слушал – условия были прекрасно известны и мне, и Воронцову уже неделю: начальное расстояние – сорок пять шагов, сходимся до барьеров. Стреляем – по готовности. По одному выстрелу с каждой стороны. Сносный расклад… для тех, кто не имеет особого желания убивать или калечить друг друга.
– По документам двести восемьдесят было. – В голосе Настасьи прорезались нотки гордости. – А папа такую штуковину поставил, что все триста двадцать выдаст. Смотри!
Я провел пальцем в воздухе, вспоминая простенький энергетический рисунок… и вдруг почувствовал что–то похожее на легкое прикосновение. К плечам, к животу, к груди – везде: Кольчуга мгновенно оплела все тело. Без малейшего усилия.
– Крепостная. – Терпеливо повторил брат. – Ее дед в свое время отказался оформить вольную, а у отца… у отца такой возможности уже не было.