Я подхватил ее и поднял – легко, как пушинку – пронес несколько шагов и усадил на верстак. Настасья обвила меня длиннющими ногами и запрокинула голову, будто специально подставляя моим губам белую шею. Косынку она уже успела потерять – и рыжие локоны растеклись по плечам, будто жидкое пламя. Руки у меня теперь были свободны, и я запустил пятерню в девичьи волосы. Осторожно, но сильно – так, чтобы уж точно не вырвалось. Крышу срывало так, что я забыл обо всем на свете. Вообще обо всем… почти.