Народ отреагировал по-разному, но спорить никто не стал, даже мамаша Вадика, которой очень не хотелось возвращаться в дом Гороховых.
– Никита, – вывел меня из ступора повторный оклик Ани.
Что именно сказал дружинник себе под нос, я не услышал, но это явно было какое-то ругательство.
Всем своим видом я показал, что разговор окончен, и Кот, немного ошарашенный моим напором, вернулся к друзьям.
Тут я не удержался и поднял одну бровь. Что не укрылось от внимания моей собеседницы.
Вообще-то жизнь на внешке все же сумела немного перевоспитать меня. Жаворонком я не стал, но вот просыпаться к девяти часам утра все же научился. Ну а если очень нужно, то и в восемь могу встать.