Мы попрощались, и я, подхватив уголовные дела, понес их регистрировать.
Я принялся наводить на столе порядок, складывая тетради в стопку, попутно читая надписи на обложках.
Вот таким образом я и оказался в этот ясный августовский день на плацу.
К отделению милиции я подошел ровно в половине десятого. Зудилина меня уже ждала. Она стояла на углу непрезентабельного двухэтажного здания из серого кирпича, почти сливаясь на фоне высокого кустарника.
– Понаписал-то, понаписал, про права какие-то вспомнил, свободы, гуманность еще приплел. Ну ты, Альберт, даешь, немецких философов, что ли, перечитал? Ладно, сойдет, – пожурив немного мой стиль изложения, вынес он вердикт.
– Молодой человек, что у вас? – строгим взглядом-рентгеном окинула меня подошедшая дама.