— Ну-ну, все совсем не так, — Бригитта поднялась и протянула руки вперед, и Эмма благодарно прижалась к ее широкой груди, снова всхлипывая. — Ты ни в чем не виновата. Это я пригласила тебя за стол…
Осторожно нажав на ручку, она открыла дверь и проскользнула внутрь. Тихонько закрыла за собой замок, чтобы леди Дракхайн не вырвалась на свободу. Черный цветохрон лежал на скамейке, прикрывая еще кучу какого-то тряпья, сверху красовались серые панталоны. Эмма нахмурилась. Надо купить еще белья ее подопечной.
— Вам лучше уехать, — сказала она. — Дома вас ждут родные, а здесь — разочарование и позор. Вам не победить. Другие девушки куда красивее, искушеннее, а вы…
— Твой талисман, — кивнула Эмма, помогая Бригитте спрятать ношеный носок со сдвоенными буквами «Я» в карман цветохрона. — Ты, верно, думала, что я уничтожила его? Но нет! Все же мне очевидно, как он дорог тебе, дорогая. Так что, бери. И вдохновляйся!
Вопросы сыпались один за одним, и невесты, раззадоренные быстротой Милаши, отвечали, перебивая друг друга, с такой резвостью, что Вейрон только успевал крутить головой. Какой налог был введен после второй женитьбы Пауля, сколько человек живет в столице, какой товар составил максимальную долю экспорта, и когда состоялось самое кровопролитное сражение в истории?
— Аут, — объявил король, взявший на себя роль судьи. — Давай сынок, поднажми, если не хочешь продуть в сухую.