Я молча поклонилась и внутренне передернулась. Даже просто услышать, как парню, с которым я больше двух недель сталкивалась на кухне и даже разговаривала пару раз, отрубили голову… это все не для психики современного человека. Даже если он крутой повар.
Я развернулась, проследила, чтобы Лиу и четверо его подопечных повторили маневр, и потопала к скамейке возле мешков с местной картошкой. Ее всегда чистить — не перечистить; если заняться нечем, сажай скоблить — не прогадаешь.
Я так устала, что до собственной комнаты тащилась, кажется, целую вечность. Чуть не заснула на лестнице между третьим и четвертым этажом. И впервые подумала — к черту вечернее умывание, до утра подождет. Даже соблазнительное уединение, позволяющее быстренько обмыться в лоханке целиком, сейчас меня не привлекало.
Ресницы слиплись, поэтому я даже не сразу смогла открыть глаза. А когда открыла, поняла, что лучше бы я этого не делала.
— На. — Я сунула свой остро наточенный нож агрессору и забрала у него тупой. — Смотри, вот так держать надо, тогда не соскользнет и пальцы не отрежешь. Меня папаша в таверне научил. Знаешь, как драл за толстую стружку или если медленно работать?
Да чтоб тебя. Чуть копыта не отбросила. Спохватились, значит. Интересно, почему ее, то есть мое, отсутствие заметили только сейчас? А целый день и вечер никого не волновало, что эта малолетняя кикимора сидит в своей комнате, носа не высовывая, и творит зверские черномагические ритуалы из бабкиной тетрадки?