— Это тоже очевидно, — сказал я. — Они вернутся.
В следующий миг все обозримое пространство осветила яркая белая вспышка, и Федор ослеп. А когда зрение вернулось к нему, смерча над городом уже не было, и только теплый ветерок слегка колыхал волосы императора.
— Человек, инициирующий изменения, сам этим изменениям не подвержен, так мне объяснили, — сказал я, состроив скорбную мину. — То есть, если у тебя на голове будет Венец и Земля откатится к доигровому состоянию, тебя на ней уже не будет. Мне очень жаль, Федор.
— Может быть, я приезжий хулиган, — сказал я.
— Я рад, что мы не стали, — сказал он. — Ты мне на самом деле нравишься.
Если вернешься. Если еще будет, куда возвращаться. И если это будешь ты.