– Да я уж знаю. Мне тысячник сказал. Из Диких, если не ошибаюсь?
Сизый, вонючий дым ел глаза. Перец вопреки всем ожиданиям уже костерил своих подчиненных, чтобы те пошевеливались и поскорее перезаряжали пушку. Когда дым рассеялся, стала видна картина разрушений, которые были причинены нападающим. Картечь прогрызла в рядах противника широкую кровавую просеку. Воины северных племен в панике отступили, а вот шесть сотен варваров то ли по скудоумию, то ли из-за боевой удали перли вперед и уже преодолевали ров.
Теперь я понимал, что попал в залы Уснувшего Шепота, но сделать уже ничего не мог. Голоса оказались сильнее меня, и я медленно и неотвратимо сходил с ума. Хотелось сделать несколько шагов и прыгнуть с балкона вниз, или разбить себе голову о стену или взяться за нож. Сделать хоть что-нибудь, но прекратить ЭТО! Рука сама, помимо моей воли и едва теплящегося сознания, потянулась к рукояти ножа. Видит Сагот, я пытался бороться, но эта борьба была равносильна попытке прутиком разбить каменную глыбу. Голоса ТРЕБОВАЛИ умереть, и им нельзя было не подчиниться.
– Кли-кли, у него в спине болт, который вошел туда чуть ли не по самое оперение. Как он может быть жив?
Когда я вернулся к костру, Делер уже спал. Стражу нес Халлас. Услышав меня, гном вскинулся, схватился за мотыгу, но, узнав, неодобрительно плюнул в костер.
– Ох уж мне эти знакомые гоблины. Как ты там говорил его зовут? Кли-кли?