И особый запах – мела, которым никто уже не пишет на доске, мокрых тряпок, даже если полы моют пылесосом, вредной и невкусной еды – потому что дети все равно предпочтут есть вредную, а готовить им будут невкусную…
– Вы… вы читатель? Вы пришли почитать книжки?
Шумело море, плескались у самого берега дельфины, брызгалась и швырялась песочком детвора.
Если он и почувствовал в голосе Грига неискренность, то никак на это не отреагировал. И Григ решился. Остановился, взял Августа-Роберта за плечи, развернул к себе и стал мальчишкой – ровесником маленького симулякра. Такса тявкнула, но обнюхала его и успокоилась.
– Ты же специально про это сказал, – проницательно заметил Август-Роберт. – Спрашивай.
Потом он с облегчением понял: всего лишь сменился сон.