Уезжая с площади, я обернулась на главный храм Мильдара, отбрасывающий огромную тень на площадь. Вытянутые окна с желтым светом напоминали десятки глаз, с укоризной смотрящих мне вслед.
А еще целительский взнос как-то так совпал с арендной платой за здание клиники, которая также выплачивалась ежегодно и год от года росла практически в геометрической прогрессии. Виной тому являлись мнимые разрушения и ущерб зданию (непоправимый, само собой), наносимый как моими питомцами, так и моими пациентами. Еще пять тысяч марок.
Ничто так не украшает мужчину, как деньги, особенно их обилие.
Сил препираться не было, но и везти в дом незнамо что – не в моих правилах.
Осталось сделать так, чтобы и меня честной народ не пугался: выходить из клиники как есть, в видавшем виды комбинезоне и поношенных тапках, во избежание недоразумений не стоило.
– Мы все идем вслед за ушедшими богами, – давно заученный и набивший оскомину еще в раннем детстве ответ сам сорвался с губ.