Наталья умела упрекать, не говоря ни слова. Взглядом. Выражением лица. Поджатыми губами и руками, сложенными на животе. Одна поверх другой. Правая всегда сверху, потому что на левой уродливое пятно ожога.
И обида, как оказывается, никуда не делась. А может, ей просто хотелось одобрения?
— Ишь, поперла, — пробурчала, раздвигая колючие ветки. И Глеб шагнул следом.
…устроилась сперва к одной вдове из приезжих, а от нее уже к другой, после к третьей. Бросила и пошла на почту. Платили там мало, но и работа была нетяжкая, а на жизнь и ленты дядька по привычке отстегивал. С женой его, конечно, Антонина спорила, уж больно не по нраву пришлись ей перемены, но так в какой семье тишь да гладь?
— Знаю, — все-таки не совпадение. Удивительно. Бывает же. — Мы были… представлены. Ты очень на него похож.
Заглянул в пустые глаза, в которых против ожидания и слухов вовсе не запечатлелось лицо убийцы. Глаза пялились в потолок. Рот был раскрыт. Зубы в нем…