— Мне было двадцать пять. И работала я уже давно, — она поднялась и проковыляла к столу, толкнула деревянную миску, которая покачнулась и опрокинула огарок свечи. — Я знала, как избежать неприятностей, но… порой и самые лучшие средства не помогали.
— Вы не подумайте, что я вам не верю… — Мирослав Аристархович поерзал и уставился уже на ящик с костями.
— Откуда мне знать? — удивилась Татьяна. — Я тебе говорю, что от папеньки услышала… и то, половину он не мне, а матушке рассказывал.
— Как скажете, прекрасная госпожа, — Илья изобразил поклон, мазнув ладонью по куче земли. — Мы будем бесконечно рады служить вам во всем…
Точнее он старательно думал об орле, вырезанном на коже девушки с той тщательностью, которая лучше чего бы то ни было свидетельствует о безумии. О том, с кем она встречалась. И где умерла.
— Ее глазами — ничего, она стояла лицом к стене. Он подошел сзади и перерезал горло, потом уже и расписывал. Он из благородных.