– Основной калибр, или тяжелый? – уточняю я на всякий случай, хотя ответ предвижу заранее.
Корвет, полыхая и чадя черным жирным дымом, еще несколько секунд висел в небе, а потом сорвался в пике и с диким грохотом и скрежетом, подняв целое облако обломков, рухнул где-то в центре городского парка. Взрывы оттуда потом доносились еще несколько минут, но ни малейших эмоций не вызывали. В отличие от гибели Бель, которая если и не спасла всем в здании Управления жизни, то уж как минимум на какое-то время отложила наши смерти.
Мичман «дрессировал» меня еще минут пятнадцать. Так сам и сказал: мол, учить бесполезно, не успеем, разве что только дрессировать, как цирковую зверушку. Пару-тройку основных фокусов вбить по-быстрому.
– И один отлично поставленный профессиональный удар, – протянул он.
Сцепленные в замок ладони – побелели, в глазах – будто вода колышется.
Особняк подполковника Грэма я покидал в хорошем расположении духа. Пообедал в приятной компании, свел личное знакомство с одним из самых влиятельных людей на планетоиде и, кажется, произвел на него благоприятное впечатление, получил от него информацию к размышлению, а от его дочери – дружеский поцелуй в щеку на прощание и весьма многообещающий взгляд. В общем, отлично провел время, а главное – с пользой. И для себя, и для дела. Теперь – в «управу», где в кабинете остался мой костюм. Поэпатировал общественность «блеском погон и звоном наград» – и будет, horoshego ponemnogu. А теперь – снова за дело.