– Черт, да что ж так сложно-то с тобой?! – исправив ножки у букашки, и подрисовав ей брюхо, он вновь сунул мне лист под нос, – А так?!
Но сделать плохо не давало уважение к себе и знание, что без моей работы их вынесут в первом же бою. Так что очень быстро выяснил, что приказ, подкрепленный солидной порцией ругани, а иногда и чувствительным тычком, криворукие помощнички выполнить в состоянии. Все это время не раз невольно вспоминал Ивана Вершинина и остальных своих надзирателей – по их рассказам и байкам служба в армии воображалась немножко по-другому, ответственнее что ли.
– Ерунда! – ответил, толкая девушку на постель.
– Анатолий Иванович, не начинай! Мальчишка может быть хорош, даже не может быть – просто хорош! – исправился хозяин под насмешливым взглядом гостя, – Даже если не переплюнет папашу…
– Остановись! – прервал поток словоблудия, вкладывая ему в ладонь перо, – Считай это делом принципа.
– Готово! – отчитался один из пленителей, – Больше ничего нет!