– Понял-понял-понял! – поспешил заверить ее я, а то и остальные как-то тоже заинтересовались собственными украшениями. Полное убожество, между прочим! – Барышни! Но неужели за десять лет существования отряда никто не мог его сделать?
Меня еще хватило на степенный шаг до ближайшей подворотни, но скрывшись за ветвями осыпающейся лепестками яблони, схватился за шершавый ствол и стал мучительно избавляться от завтрака. Позывы следовали один за другим без перерыва и не прекратились, даже когда ничего внутри не осталось.
С риском для ушей на меня натянули леску с подвешенной блямбой – переносным «пустотником» – я наконец-то вспомнил, как нормально называется обезмаживатель! Очень «важное» сейчас достижение!
Кровь из вновь потревоженного падением носа капала на лохмотья, на закопченный пол, на запястья, багровыми потеками стекая на самые известные в империи артефакты, к защите которых приложил руку мой отец. Для надежности перехватил ношу поудобнее, размазывая грязь, копоть и кровь по всей внутренней поверхности короны, осторожно пальцами нащупывая тончайшую вязь. От моего движения один участок выщелкнулся. Незаметно отковырял ногтем, а затем наступил босой ногой на выпавшие крохи.
Вокзальный туалет, парик, помада, каблуки, набитый ватой лифчик – до сих пор вспоминать стыдно, но сработало! Я даже ногу ставил и бедрами вилял не хуже модели, не зря же Аглаины повадки высматривал, а потом репетировал ночами! А то, что плечи широкие – так пловчиха я! Джинсы оставил свои, а футболку напялил с портретом Медо – певца и кумира всей женской части империи.
Еще одна примета нового времени: нежданно-негаданно бывший наемник, привыкший отвечать только за себя, угодил в генералы. Пустынный Ужас был невысокого мнения о своих полководческих талантах, но что поделать, если у остальных они отсутствовали вовсе? Впрочем, то, что кучу сброда, громко называющую себя «Армией освобождения Отечества» вот уже почти полгода не разбили, целиком и полностью являлось его заслугой, поэтому прибедняться тоже не следовало.