– Петр Исаевич был, не побоюсь этого слова, гением, ни один из его заявленных учеников так его и не догнал. И в последние свои годы, когда уже отошел от дел, не стоял на месте, а продолжал работать и развиваться. Большинству его индивидуальных изделий до сих пор нет аналогов, а его последователи только руки разводят в попытках приблизиться к заданной им планке ремесла.
– Из-за меня? – спросил, отодвигаясь, чтобы дать ей место.
Поел, почитал, повалялся на диване, снова поел и почитал…
Обернулся на зов. В который раз убеждаюсь, что мир тесен – окликнул меня наемник, которому когда-то перенастраивал отцовский браслет.
– Э-э, брат! Сдается мне, радость твоя с душком, – покончив с гигиеническими процедурами, он сел рядом и приобнял за плечи, изрядно встряхнув заодно, – Что, думаешь, так и уеду?
И лишь приняв решение, полной мерой схлопотал откат – меня залихорадило, внезапно начало сбоить сердце, сон из просто не всегда спокойного, превратился в сущее мучение – кошмары следовали один за другим, снова и снова снился последний бой отца. Окружающие решили, что я подцепил какую-то тропическую болячку, потащили в лазарет, но я-то знал, что корабельный док ничего не найдет! Внятно не объяснить – просто знал и всё!