– Ты будешь удивлен, но я вообще-то знаю! Представляешь, в школе я был прилежным учеником!
– Кабан?.. Кабанище!!! – и парень, воровато зыркнув по пустой подъездной площадке, затащил меня внутрь, – Живой!!!
Санни был жив, его видели то тут, то там, но чаще – в южных районах империи, где он оттачивал на посланных на его поимку войсках новые умения. Восемнадцати часов поездки было отчаянно мало, чтобы передать все выводы и наработки, но из Василия вышел отличный ученик – теперь он уже не был привязан к пескам, удивляя врагов неожиданными финтами. Да и действовал он уже не в одиночку – к нему медленно, но верно стекались недовольные и чудом избежавшие казни счастливчики, даже кто-то из императорской семьи присоединился. Несколько раз в городе разбрасывались листовки с изображением брата, восседавшего на моей «Звезде», но тех, кто их распространял, жестоко ловили, а сами агитки мгновенно изымались.
Просчитав спиной все ступени крыльца, вывалился на улицу прямо под ноги взвизгнувшим барышням. Оказавшиеся в поле зрения стройные ножки, каблуками высекая искры из брусчатки, бросились врассыпную. Вывалившегося следом и схватившего за грудки Бориску встретил разряд от активировавшейся защиты. Но такое впечатление, что как слону дробина! От летящего в лоб кулака, способного запросто размазать мозги по тротуару, опять спасли обереги, перенаправив чужую руку на камни. (Папа! Ты гений! Я тебе уже говорил?) Рядом с ухом что-то противно хрустнуло, и гигант, позабыв обо мне, с воем стал баюкать сломанное запястье. До кучи ему еще раз прилетело разрядом, но видимо эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что уже испытывал здоровяк – он только вздрогнул, так и продолжив сидеть на мне.
В попавшемся по дороге общественном фонтане умылся и прополоскал холодной водой рот, избавляясь от мерзкого привкуса. А добираясь до мэрии, где должны были ждать меня Маша с Христ, вроде бы проветрился и уже не отсвечивал зеленым цветом кожи. По крайней мере в витрине, перед которой остановился, чтобы оценить собственный вид, отразилось не чудовище, а обычный молодой человек, разве что чуть бледноватый.