– Олег, займись! – отдал он распоряжение, отворачиваясь к столу. От заступившего свет гвардейца ожидал удара под дых, но меня всего лишь заковали в наручники и стреножили. Со стоном наконец-то выпрямил неестественно напряженную спину.
– Да. Веру в любовь, – зло отозвался я на ее вопрос, – Не находила?
– Как раз почему, я тебе легко объясню: сейчас ты во всей империи единственный, кто может открыто выступить против цесаревича. Вспомни – во сколько у нас венценосцы присягу произносят?
Но что-то я отвлекся, когда передо мной стоят вопросы поважнее будущего предположительного смущения.
Второе. Из Аравии я уехал, имея на руках почти фантастическую для юноши сумму – в переводе на рубли получилось где-то пятьдесят тысяч. И мысли о коррекции внешности меня посещали – в силу возраста у меня даже нормальная борода до сих пор не росла, чтобы хотя бы немного замаскироваться! Но, узнав расценки, я от этой идеи отказался. Мне это показалось дорого – мне!!! А Незабудка не раз говорила, что ее доходы на порядок скромнее. Сам факт ничего не значит, но подвизаясь у Рульки, я как-то слышал, что Христ уже после моего побега попала в финансовые неприятности. Подробностей никто не знал, но в свете высказанного «я же казначей»…