– Видел снимок. Крест о своей семье говорить не любил, но у меня перед ним имелся должок, в счет которого пообещал за его наследниками присмотреть, тогда-то я его историю и узнал. Дочку он с поварихой на поселении прижил, баба та умерла давно, девку его ее родня вырастила. Он, когда осел здесь, вроде как к дочке сунулся мосты наводить, но она его даже на порог не пустила. Я, говорит, честная капитанская жена, катись-ка ты, дядя, в ту дыру, откуда вылез! У Креста своего гонору хватало, навязываться не стал, но из виду ее не терял. А нынче осенью привез он дочкину дочку, внучку то есть, потому как честность капитанской жене боком вышла: муженек-то ее руки распускать любил, отбил по пьяни бабе все нутро, да так, что сколь ни лечилась, а так и не оклемалась, даже когда самого офицерика не стало. Маруську Крест потом в пансион сплавил, потому как многие тут на нее облизываться стали: девка скромная, уважительная, с приданым. А вот внучка крестовского в глаза никто не видел – он где-то в столице учится, мамку даже хоронить не приехал. Но Крест мне его карточку показывал, когда обещание стряс. Ты на него не больно-то похож.