Я верну этой стране честь и правду, я буду стоять за неё, как стоял всегда.
Она проводила расстроенным взглядом удаляющуюся четверку гвардейцев.
— Её, кстати, тоже выслали из столицы, — хмыкнул Паркер. — Вы с ней теперь товарищ, по несчастью. Вероятно, и она торчит сейчас в каком-нибудь коровнике и пьет теплое молоко.
— И что теперь? Значит, можно подсовывать мне всякую дрянь? Тут вам не свалка!
— Не сказать, чтобы он предо мной так уж преклонялся.
Прижавшись спиной к холодному камню стены, Гиацинта наблюдала за всеобщим братанием.