— Мы этому рады? — недоверчиво вопросила она.
В общем, всё было не так уж и плохо. Черты лица стали резче, подбородок тяжелее, брови лохматее. Несколько старых шрамов на щеке контрастировали с загорелой кожей, а глаза утратили ту знаменитую серебристую нежность, сражавшую некогда женщин. Они потускнели.
— Не говорите так, — воскликнул он, страстно сжимая её руки, — вы не можете… Он отправил вас в ссылку! Он не давал даже возможности объясниться! Я единственный, кто остался всецело преданным вам!
— Я хотела спросить вас, — прошелестела гостья, бледнея от унижения, — нет ли у вас вестей от моего мужа.
— Что это значит, Розвелл? — спросил генерал, сминая листовку.
Пшеничные пышные волосы, молодость и задор, пылкий взгляд и пухлые, чувственные губы.